Обвенчанные дважды - Констанс О`Бэньон

— Я охочусь не ради удовольствия, а по необходимости, — ответил он и вышел, оставив своих собеседников в недоумении.

— Kорд Майкл довольно скрытен, — высказал мысль капитан Барим.

— А я вам говорю, что он едет в Египет вовсе не для того, чтобы охотиться, как пытается нас уверить, — заявил господин Фентон. — Человек его круга ни за что не отправится за границу, не имея при себе слуги. Нет, он задумал что-то другое, вот только что?

Капитан потер подбородок.

— Кто знает… Что бы ни двигало им, я желаю ему успеха. Боюсь только, что лорд Майкл найдет египтян чересчур подозрительными и не уважающими нас, англичан.

Фентон согласно кивнул.

— Я заметил, что эти три араба на борту — себе на уме. Только смотрят и молчат под своими белыми платками. Я пытался завязать с одним из них разговор, но он только глядел на меня своими темными глазами, прикидываясь, что не понимает по-английски.

Капитан Барим направился было к двери, надеясь таким образом положить конец болтовне господина Фентона.

— Они не интересуют меня, а я не интересую их. Они платят, как и все остальные, поэтому заслуживают такого же вежливого обращения. — Капитан многозначительно посмотрел на своего гостя. — Я уверен, что лорду Майклу не понравится, если кто-то станет лезть в его дела.

Однако его собеседника это вовсе не смутило.

— Вы не находите, что эти аристократы — весьма странная публика?

Капитан замер.

— В каком смысле, господин Фентон?

— Взять, к примеру, лорда Майкла. Мне кажется, он считает меня недостойным даже своего взгляда.

— Что ж, я скажу вам, господин Фентон. Если бы вас окружали люди, единственной целью которых был ваш комфорт, и если бы ваша семья была одной из древнейших и наиболее уважаемых в Англии, я полагаю, вы тоже возгордились бы.

— Возможно, возможно… Но его светлость не вполне откровенен с нами. Я достаточно хорошо знаю людей, чтобы понять, когда кто-то что-то скрывает.

Капитан Барим распахнул дверь каюты и подождал, чтобы гость вышел первым.

— Извините, рано утром мне заступать на вахту.

Мэллори проснулась рано и сразу же оделась, чтобы пройтись по кораблю, пока не поднялись другие пассажиры.

Солнце только-только вставало над горизонтом, когда девушка вышла наверх. Единственными людьми здесь в этот ранний час были два матроса, драившие палубу. Обойдя их, Мэллори неторопливо пошла вдоль борта, наслаждаясь прохладным бризом.

Возле поручней она задержалась, чтобы поглядеть, как возникают и тут же разбиваются о корабельную обшивку волны. Затем она снова двинулась вперед и на сей раз остановилась, чтобы рассмотреть спасательные лодки, надежно привязанные веревками и закрытые парусиной. Девушка уже обошла по кругу весь корабль и собиралась вернуться в каюту.

Внезапно она задохнулась и вскрикнула — кто-то плеснул ей в лицо соленой водой. Едва не потеряв равновесие, она ухватилась за поручни, ее глаза защипало от соли, и на какое-то время она словно ослепла.

Матрос, не заметив ее, выплеснул ведро морской воды, чтобы смыть с палубы пену. Он стал было придумывать, как объяснить свою оплошность, когда сзади подошел лорд Майкл и вырвал ведро из его рук.

— Болван, смотри, что делаешь! — отчитал он матроса.

Протерев глаза, Мэллори сердито посмотрела на мужчину с ведром в руке. Постепенно ее зрение прояснилось, и она узнала все те же насмешливые зеленые глаза, которые однажды уже видела.

— Милорд! — промолвила она ледяным тоном. — Вы поставили целью своей жизни сделать меня несчастной? Вам доставляет удовольствие портить мои платья?

Майкл бросил ведро, которое загремело, покатившись по палубе.

— Но…

Он никогда прежде не видел таких голубых глаз, которые сейчас сверкали от гнева. Влажные волосы девушки прилипли к ее лицу, мокрое платье, сделавшись прозрачным, облепило тело.

— Я…

— Приберегите свои извинения! Вы просто невежа со своеобразным чувством юмора. Почему вы не оставите меня в покое?

Майкл только молча смотрел на нее, не будучи в состоянии объясниться — если бы он сделал это? матросу наверняка влетело бы от капитана. Он увидел, как девушка повернулась на каблуках и сердито направилась по лестнице вниз, к себе в каюту.

Майкл не мог понять, почему эта бедная трогательная девушка так напустилась на него? Неужели она действительно подумала, что он способен на такую недостойную джентльмена выходку? Майкл обменялся взглядом с матросом, который был готов провалиться от стыда.

— Я объясню леди, что это была моя вина, милорд.

— Не утруждайте себя. Мне кажется, она вам не поверит.

Войдя в каюту, Мэллори стащила мокрое платье и развесила его на чемодане. Затем, схватив полотенце, стала сушить волосы, с которых стекала вода. Обладал ли этот человек вообще каким-либо представлением о чести? Она должна рассказать о его поведении, но вряд ли капитан сможет что-либо сделать с таким влиятельным человеком. Мэллори ненавидела лорда Майкла, в ее представлении он был ничем не лучше сэра Джеральда. Почему ему так нравилось оскорблять ее?

Поскольку госпожа Уикетт жаловалась на головную боль, Мэллори убедила ее прогуляться по палубе, уверенная в том, что свежий воздух поможет спутнице.

Они поднялись на палубу, и Мэллори глубоко вдохнула, наполнив легкие соленым морским воздухом. Госпожа Уикетт прикладывала к голове мокрый носовой платок, но ее лицо уже заметно порозовело.

Море было спокойным, но солнце скрывали тяжелые тучи. Чувствовалось, что еще до вечера пройдет дождь. Мэллори заправила под шляпку непослушный золотистый локон и остановилась возле поручней: ей хотелось полюбоваться стайкой игривых дельфинов, резвившихся в воде и то и дело выпрыгивавших из воды.

Солнечный луч пробился сквозь тучи и упал на море. Вода окрасилась в малиновый цвет и стала похожа на шелк, трепещущий на ветру. От этого чудесного зрелища у девушки перехватило дыхание.

— Изумительно, не правда ли? — вдруг послышался сзади мужской голос. — Море — как женщина, оно всегда выглядит по-новому, всегда интригует и завораживает.

Еще не успев повернуться к говорившему, Мэллори уже знала, что это лорд Майкл. Она надменно вздернула подбородок:

— Прошу прощения, сэр, вы обращаетесь ко мне?

Майкл столкнулся с холодным взглядом голубых глаз. Он не привык к тому, что его общество может не нравиться женщине. Он даже не собирался завязывать с девушкой разговор, но пройти мимо, не сказав ни слова, показалось ему невежливым.

— Извините, если я кажусь навязчивым, но на корабле, тем более таком маленьком, глупо соблюдать обычные формальности. Я — Майкл Винтер, — представился он с легким поклоном. — Боюсь, вы испытываете предубеждение по отношению ко мне.